Но тем не менее вокруг
Все сильно изменилось;
Все как-то быстро, как-то вдруг
Значением налилось.

Все потому что нас теперь
Не двое уж, а трое;
Все потому, что родилось
Создание людское.

Господь нам счастье подарил
С рождением малютки.
И этим нас благословил
Любить! Ласкать! Баюкать!

Утро 15 октября 2008 года, время 10:10. Я открываю глаза, понимаю, что начался еще один беременный день. Каждый день для меня уже не особо радостный, каждый день я все жду и жду начала родов, которые, казалось бы, уже никогда не наступят. В этот день был намечен очередной поход в женскую консультацию и, проснувшись, я начала планировать свой поход, думала о том, что мне там скажут. Может уже выпишут направление на стимуляцию, может еще буду ходить. Но как только я встала с кровати, из меня вытекло что-то. Я, начитанная и подготовленная к родам, абсолютно не поняла что происходит. Это были не воды, потому что для вод слишком уж мало и цвет меня смутил. Эта водичка была окрашена коричневатым цветом. Но также я понимала, что это и не пробка, потому что пробка – это слизь, а у меня явно была вода. В общем, ничего не понимающая, но начинающая задумываться о наступающих родах с ничего не понимающем мужем, я пошла в душ. Больше ничего из меня не вытекало, я совершенно не могла понять как расценивать то, что произошло. Решили, что время в любом случае есть и что надо нам сходить в женскую консультацию, пусть врач посмотрит и скажет, что дальше делать.
Впервые за беременность в женскую консультацию мы пошли с мужем. Очередь была очень большая и он все подбивал меня зайти так, без очереди, все же вполне возможно, что рожаю уже, но так я и не решилась. Пока сидели, я пыталась засечь время между схватками, которые вроде как начались, но закономерности никакой так и не заметила. Когда зашла к врачу, рассказала о том, что случилось, она решила меня посмотреть на кресле. И о чудо! Шейка сглажена, я рожаю! Мысли в тот момент совсем перемешались. Я ведь давно уже хочу рожать, но в то же время страшновато как-то, да и роды у меня совсем не как книжные начинались. Схватки непонятные какие-то, не регулярные, воды то ли отходят, то ли нет, ничего не понятно. Но врач выписала мне направление в Мытищинский роддом и отправила собираться. Т.к. я в Мытищинский роддом совсем не хотела, мы с ней договорились что нужно будет сказать в приемном отделении 5 роддома, чтобы меня приняли.
Позвонила мама. Она знала, что я сегодня иду в ЖК и ждала что же мне там скажут. Я изначально не хотела говорить ей о том, что еду рожать, чтобы она не переживала за меня, но так получилось, что она сама позвонила, а обманывать тоже не хотелось. В общем, сказала я ей, что мы собираемся в роддом. Мама как это услышала, сразу ответила, что скоро будет у нас. Саша поехал заправлять машину, я сидела дома одна и общалась с девчонками на форуме, так и не веря, что роды начались. Пришла мама вся в слезах, по глазам было видно, что ожидала увидеть меня в жутких схватках, а мне было абсолютно не больно, только волнительно очень. Причем волнительно не только от предстоящих родов, но скорее от того, примут ли меня в пятом роддоме.
В 13:40 мы выехали в роддом. На Ярославке, как всегда была пробка и не маленькая, поэтому мы решили ехать через Мытищи. Интернет сказал, что там пробок нет. Интернет обманул. Пробка была, да и еще какая! Но я не переживала, что рожу в машине, я наоборот была рада тому, что у меня есть время нагулять нормальные схватки, чтоб приехать в приемное отделение действительно по праву. Роддом искали не долго, благо теоретически я была подготовлена хорошо и около трех часов мы подходили к приемному отделению. Первый вопрос «очереди» был о том, по контракту мы или по направлению. У нас ни того, ни другого, поэтому я еще больше начала мандражировать и совсем мне было не до разговоров с Сашей и мамой. Сидела и нервничала…
В 15:20 я зашла в приемное отделение. Встретила меня милая медсестра по имени Вера, как потом оказалось. Поговорив с ней, я немного подуспакоилась, потому что меня с ходу нарядили в казенную рубашку и халат, оформили мне «дело», померили мне размер таза. В общем, сразу меня не выгнали и у меня замаячила надежда, что я все же остаюсь. На кресле меня смотрел врач, который в последствии принимал у меня роды. Тогда я этого еще не знала, но уже на это надеялась, потому что врач с первой минуты мне понравился. И почему-то меня совершенно не смутило, что он мужчина, причем достаточно молодой, ему 27. Он смотрел меня со знанием дела, задавал вопросы, в общем вселял уверенность, но при этом с ним было не страшно. Бывает, видно, что врач умный, но общается с тобой слишком уж официально, даже грубовато, лишнего слова не добьешься. Он же не такой, все мне рассказал доступным языком. Еще раз сказал, что шейка у меня сглажена. Теперь уже было точно ясно, что никуда меня уже не денут, я действительно в родах!
После осмотра я пошла «прощаться» со своими родными. Бодро глядя в их испуганные глаза, отдала им свои вещи и пообещала выйти через несколько дней уже из другого выхода. Страха не было, боли не было. Очень бодренько я направилась на пугающую процедуру под названием «клизма». Время было 15:50.
На личном опыте я убедилась, что процедура не такая уж пугающая, особенно если проводит ее такой милый человек, как моя медсестра. Мы с ней пообщались очень душевно о беременности и красоте, она описала мне весь процесс, дала несколько советов в преддверии родов типа «главное слушать врачей». Уже восседая на белом друге я в последний раз позвонила Саше и даже пофотографировалась там. После этого та же медсестра отвела меня в родовое отделение, где меня определили в бокс под номером 14 и оставили разгуливать схватки. Бокс в этом роддоме включает в себя и дородовое и родовое отделение в одном. В этой палате мне предстояло лежать на протяжении всех периодов родов и я, еще совершенно не вовлеченная в процесс, с интересом разглядывала родовое кресло, на котором должна появиться на свет моя кроха, стол с весами, куда ее положат потом. Я представляла как увижу ее и радовалась, что произойдет это уже совсем скоро. Очень хотелось все сфотографировать, но я так и не решилась включить телефон, особенно с учетом того, что вскоре после моего прибытия меня подключили к аппарату КТГ и поставили капельницу. Двигаться стало проблематично. Я всегда так боялась иголок, для меня капельница была страшным сном и когда я услышала в коридоре разговор медсестер о том, что капельницу несут ставить в 14 бокс, внутренне вся сжалась. Но надо, так надо, пришлось смириться. Некоторое время развлекала себя тем, чтоб запомнить лекарство, которое в меня вливали, ведь после выхода отсюда мне нужно было про него почитать. Запомнила, мне кажется, навсегда. Натрия хлорид и карнитин. Я потом посмотрела про него, это не страшное лекарство, которое улучшает кровоснабжение. Так мне врач и сказал, так что можно было верить.
За то время, пока я там лежала, все пыталась засекать время между схватками. Безуспешно, никакой регулярности я так и не увидела, для меня каждая схватка была сюрпризом до самого конца.
Периодически ко мне заходил врач по фамилии Ли. Серьезный, даже я бы сказала грозный врач, неразговорчивый и неделикатный. Смотрел исключительно на схватках и так, что хотелось убежать. Когда смотрел меня в первый раз – ничего про раскрытие не сказал. А мне постепенно становилось все хуже и к его второму приходу я надеялась на сантиметров 6 хотя бы. Но не тут-то было. Раскрытие шло плохо, было всего 4 см., он посмотрел схватки по КТГ и сказал, что они слабые слишком. Слабые? От этих слов мне поплохело. Если это слабые, то как же пережить сильные!? Решено было проколоть мне пузырь, это произошло где-то в шесть вечера, а через час пришла тетенька с укольчиком, которая отправила меня в царство Морфея. Как же я не хотела обезболивание! Во время беременности настраивала себя терпеть до последнего, но тут безвольно согласилась на все. Да что говорить, я ему даже рада была, этому промедолу. Как сказал Ли, я между схватками должна была спать, но схватки все же должны чувствоваться. Так и получилось. Подействовал он быстро, и где-то два часа я спала, периодически просыпаясь на схватках. Еще два часа я отходила. Состояние было сонное, но боль терпеть становилось все труднее. Я и полежала, и походила насколько это было возможно, и поприседала для скорейшего раскрытия, и посидела на утке, и даже на четвереньках поползала. Толку от этого было мало, схватки становились все больнее и убежать от них не получалось. Часам к одиннадцати я начала тихонько подвывать и пыталась залезть в щель между кроватью и стеной. Там мне было хорошо))). Прекрасно помня о видах дыхания, массаже и позах в схватках, мне было не до чего. Хотелось выть и просочиться в эту щель между кроватью и стеной.
Где-то в полдвенадцатого ко мне пришли врачи и помогали мне дышать, Дмитрий Анатольевич развлекал меня разговорами, вопросами и даже анекдот рассказал про хорошее имя Наташа. С ними было гораздо лучше и спокойнее. Когда схватку продыхиваешь как положено, то действительно было легче ее переносить, но заставить себя это сделать было не так-то просто. Еще очень хотелось пить. Просто невыносимо хотелось пить. Но злые врачи только подносили мне ватку, смоченную в воде. Вот какой от этого смысл? Никакого! Смотрю на часы…
- Когда я рожу? – пищу я.
- По всей видимости, уже после двенадцати. Дочь 16 число ждет.
- День рождения бабушки, мамы будущего папы.
- А ты не хочешь, наверное, да? Не любишь ее?
- Да нет, у нас нормальные отношения, просто мне хотелось, чтоб у нее был отдельный, только свой день рождения.
Дочка действительно ждала свое 16 число. Я уже не в состоянии была следить за временем, точнее я регулярно смотрела на часы, но уже не запоминала чего я там увидела. Дмитрий Анатольевич разрешил немножко потужиться. Ох, как это оказывается приятно! Когда тужишься, то боль схватки чувствуется гораздо меньше, тужиться мне понравилось. Теперь я знала как себе помочь, да и радовало то, что раз мы начинаем тужиться, то конец не за горами. Потужившись немного на кровати, меня «пригласили» перейти на кресло. Это было большой радостью, я влетела туда, как на крыльях. Вот-вот дочка будет рядом! Пришла акушерка, кажется, еще кто-то и мы начали полноценно рожать. Выполняла наставления я прилежно, тужилась изо всех сил и только тогда, когда говорили. Измученный мозг еще помнил, что врачей надо слушать и тело даже не сопротивлялось. Я старалась.
И вот, чувствую, что головка уже вышла, акушерка командует «Давай, котенок, давай еще потужимся, тяни-тяни-тяни», я тужусь изо всех сил и вот оно, что-то теплое и скользкое выходит из меня, я слышу крик, такой нежный, такой родной крик моей девочки. Я плачу. Ее показывают мне. «Маленькая! Какая же она маленькая! И какая же она красивая. Родная моя, красавица моя, доченька моя» ¬– говорю я уставшим, но счастливым голосом. С нетерпением жду, когда же мне ее отдадут и вот, мою девочку положили мне на живот. Я обнимаю ее дрожащими руками и плачу от счастья. Девочка моя родилась! Я стала мамой! Боже, какое это счастье! Как бы ни было больно, как бы ни было тяжело, но когда видишь этот теплый родной комочек, который 9 месяцев жил у меня под сердцем, все становится бессмысленным вокруг, а важно только одно: она рядом! Моя доченька родилась!
Через некоторое время акушерка забрала ее у меня и положила на стол под лампу, а мне нужно было еще раз потужиться и родить плаценту. Я даже и не заметила как она вышла, все смотрела на свою родную девочку и удивлялась тому какая же она маленькая и какая же она красавица! Не было этой пресловутой красноты и отечности новорожденных. Она уже не плакала, а с интересом глядела своими малюсенькими широко раскрытыми глазками по сторонам и шевелила своими крошечными ручками и ножками. Она проделала большую работу, моя умница!
После отхождения плаценты, акушерка поднесла ко мне мое солнышко, дала поцеловать, еще раз посмотреть на нее и унесла в детское отделение, а меня начали осматривать на предмет наличия разрывов. Мой дорогой врач старался смотреть аккуратно, но тут пришел Ли и с видом «ничего без меня сделать не можете», посмотрел меня так, что я снова вспомнила о том, что рожать ой как больно и вынес вердикт: «Разрывы шейки матки и влагалища. Зашивайте». Зашивать – это больно. Очень. Мне делали местное обезболивание ледокоином и новокаином, но это не сильно облегчало ситуацию. Пока зашивали, мы снова общались с врачами, я ради них старалась держаться и расслабиться, но получалось не очень хорошо. Не знаю сколько там у меня швов, но шили долго, где-то час.
После того, как меня зашили, я перебралась кое-как на каталку и меня вывезли в коридор, где я провела следующие 4 часа, слушая крики рожающих женщин и детский плач. Очень много родов было в эту ночь, поэтому пришлось мне полежать гораздо больше положенных двух часов. Там мне, наконец, дали телефон и (о чудо!!!) стакан воды. Мой чудо-врач Дмитрий Анатольевич еще шоколадку мне предлагал, но я отказалась. Есть, как ни странно, не хотелось. И только в пятом часу Галина Михайловна освободилась, принесла мне мою деточку и повезла нас в послеродовое отделение. Когда мы ехали в лифте, я впервые увидела улыбку своей любимой доченьки. Ее первую улыбку, которую она подарила своей новоиспеченной маме!
Вот так вот родилась моя Анюта. 16 октября 2008 года в 0:30, 3400 и 50 см!